Они смотрят, но не видят того, что видят.
В.Шекспир
В современной орфографии текст оригинала выглядит так:
When most I wink, then do mine eyes best see,
For all the day they view things unrespected;
But when I sleep, in dreams they look on thee,
And darkly bright are bright in dark directed.
Then thou, whose shadow shadows doth make bright,
How would thy shadow's form form happy show
To the clear day with thy much clearer light,
When to unseeing eyes thy shade shines so!
How would, I say, mine eyes be blessed made
By looking on thee in the living day,
When in dead night thy fair imperfect shade
Through heavy sleep on sightless eyes doth stay!
All days are nights to see till I see thee,
And nights bright days when dreams do show thee me.
Большинство русских читателей знакомятся с этим сонетом по переводу С.Маршака:
Смежая веки, вижу я острей.
Открыв глаза, гляжу, не замечая,
Но светел темный взгляд моих очей,
Когда во сне к тебе их обращаю.
И если так светла ночная тень -
Твоей неясной тени отраженье, -
То как велик твой свет в лучистый день,
Насколько явь светлее сновиденья!
Каким бы счастьем было для меня -
Проснувшись утром, увидать воочью
Тот ясный лик в лучах живого дня,
Что мне светил туманно мертвой ночью.
День без тебя казался ночью мне,
А день я видел по ночам во сне.
Увидеть, что этот «перевод» далеко не идеален, можно, если сверить его с подстрочником, выполненным А.Шаракшанэ:
Чем больше я смежаю глаза, тем лучше они видят,
так как весь день они глядят на вещи нестоящие,
но когда я сплю, во сне они смотрят на тебя
и, закрытые [темные], направляют светлый взгляд в темноту*.
Твоя тень делает светлыми тени;
каким же прекрасным зрелищем была бы вещественная форма этого образа
при свете дня и твоем, гораздо более ярком, свете,
если для невидящих глаз твоя тень так сияет!
Я говорю: какое было бы счастье для моих глаз
смотреть на тебя среди живого дня,
если в мертвой ночи твой прекрасный, хотя и несовершенный образ
сквозь тяжелый сон запечатлевается в незрячих глазах!
Все дни мне видятся ночами, пока я не вижу тебя,
а все ночи — ясными днями, когда сны мне показывают тебя.
Но и представленный «подстрочник» также далеко не идеален, поскольку в нем до неузнаваемости искажена первая строка ключа сонета:
All days are nights to see till I see thee…
Первый из этих авторов хорошо знал английский язык, второй хорошо его знает, обоих нельзя считать людьми глупыми. Но тогда только какими-то отклонениями в их психике можно объяснить их видение какого-то отрицания в повторенной строке оригинала.
И это еще не все. Видя то, чего в этой строке нет, они совершенно не видят того, что в этой строке нормальным людям видно отчетливо, — вспомогательный глагол «are» в роли модального вкупе с инфинитивом «to see».
Вообще, неумение понимать и переводить инфинитивы — это какое-то проклятие всех российских переводчиков сонетов В.Шекспира. Но поскольку автор атеист, он все-таки склоняется к мысли, что в данном случае неспособность обоих упомянутых и всех неупомянутых «переводчиков» изложенное в предыдущем абзаце увидеть и понять, у одного определялось, а у другого определяется только каким-то психическим расстройством.
Те же читатели этой заметки, которые такими расстройствами не страдают, соответственно, могут сделать и адекватный оригиналу, английской грамматике и здравому смыслу перевод:
Все дни должно (следует) видеть (считать, полагать) ночами, (до тех пор) пока я вижу тебя….
Не сомневаюсь, обязательно найдутся читатели, которые сочтут, что автор этой заметки ошибается, и авторы «перевода» и «подстрочника» — просто глупые бараны, тупо следующие за некими козлами, некогда всем, неизвестно как, «доказавшими», что первые 120 сонетов В.Шекспира обращены единственно к некому «молодому другу».
Возразить на это можно следующим образом.
Во-первых, из приведенного предположения будет вытекать, что «переводчики», употребляющие все свои силы на то, чтобы шекспировские тексты запихнуть в прокрустово ложе «доказанного» некими козлами положения, на деле являются настоящими изуверами.
А потом, не видеть и не понимать, что в этом сонете (как и в некоторых других) В.Шекспир поминает человека, которого уже невозможно увидеть «in the living day», могут только те, у кого вовсе нет души, что, вроде бы, невозможно, или тогда только те, у кого в душе творится нечто неладное.
В заключение можно показать несерьезность предположения, что искажение смысла оригинала осуществлено указанными авторами «перевода» и «подстрочника» совсем не по указанной автором этой заметки причине, а по причине их неспособности действительный смысл ключа сонета выразить в поэтической форме. Кратко это можно сделать на примере перевода ключа сонета, осуществленного автором этой заметки, во всех других отношениях, кроме нормальности, неспособного тягаться с авторами «перевода» и «подстрочника».
Темнеет день, коль явишься днем мне,
Светлеет ночь, коль явишься во сне.
|
